Да, иначе не скажешь.

Мы целовались так, будто обоюдная неприязнь вспыхнула и опалила сознание, затуманив его до одури. Два минуса превратились в жирный плюс. Чёртово «послезавтра»…

И всё же было странно.

Пророчество исполнялось прямо сейчас, и это походило на наваждение.

От некромантки пахло «Обнажённой Герцогиней», она тесно прижималась ко мне и целовала так горячо, что это не вязалось с её вечной холодностью, но возбуждало ещё сильнее.

А ведь я терпеть не мог некромантов и никогда с ними не сближался. Тем более не подумал бы спать с одной из них. А теперь сам этого хотел. По большому счёту, я просто вынудил обстоятельства прогнуться под моё желание.

И оно сбывалось.

Плевать, что в эту минуту, в подвале под этим самым диванчиком, лежит труп менталиста; что меня преследует какой-то Лич; что где-то там Радислав Стрелецкий точит ножи, чтобы меня прирезать, и разрабатывает планы по уничтожению моей репутации…

Виринея оторвалась от моих губ, перевела дыхание и прошептала, глядя в глаза:

— Я уже говорила, что ненавижу тебя?

— Нет, впервые слышу. — Я не стал больше болтать, а дал волю рукам.

Приподнял подол её строгого платья, обхватив девушку за ягодицы.

Под пальцами заскользило кружево её белья. Не знаю, по какой причине, но мне бы хотелось, чтобы на ней были те розовые трусики с сердечками (кажется, я слишком заигрался с некромантами…).

Не переставая целовать меня, девушка начала торопливо расстёгивать ремень на моих брюках.

Ну да. Ничего лишнего.

Сразу к делу.

Я потеснил её к диванчику, и опять возникло ощущение, что откуда-то издалека Эсфирь видит всё это и хихикает: «Алекс… ну ты даёшь… неужели мальчики такое умеют?».

От этого становилось не по себе.

Пророчество будто сбывалось само.

Виринея отстранилась и толкнула меня в плечи, заставляя плюхнуться на диван. Я тут же потянул её на себя одной рукой, а второй начал стягивать с неё бельё.

Да, это было уже другое бельё, без сердечек. Но оно тоже оказалось розовым.

Кружевным и розовым…

Видимо, мрачная некромантка любила не только топоры, но и тайно обожала розовый. Ну, кроме секса с теми, кого она ненавидит.

Потом она охотно уселась на меня и продолжила возиться с моим ремнём. Больше мы ничего друг с друга не снимали, и уже через несколько секунд Виринея выдохнула с таким стоном блаженства, что нас вполне могли услышать охранники на улице.

Зелёные ногти девушки вонзились мне в кожу на плечах, проткнув ткань пиджака и рубашки.

Виринея запрокинула голову и что-то прошептала в потолок. Вокруг нас тут же появился зелёный мрак Эреба — плотный звуконепроницаемый туман прикрыл от чужих глаз и ушей всё: и куст рядом, и диван, и нас вместе с ним.

Вот теперь девушка не сдерживала стонов.

Черт возьми, не припомню, когда у меня вообще был такой безудержный секс. Мы делали это, будто в последний раз: яростно и увлечённо, будто мстили друг другу за своих предков ради удовольствия.

Я занимался с Виринеей любовью и торопливо расстёгивал пуговицы на её платье. Когда мои ладони наконец добрались до её голой груди, аккуратной и высокой, девушка прикрыла глаза и опять запрокинула голову. Её синие волосы блеснули зеленью магии Эреба.

Вряд ли этот несчастный диван видел когда-нибудь то, что мы на нём вытворяли, но он оказался на редкость удобным, хоть и маленьким. Правда, там всё же что-то хрустнуло…

Виринея этого не заметила. Она вообще мало что замечала.

Девушка целовала меня, обнимала и постоянно бормотала, что она ненавидит всё, что со мной связано, что я мерзкий подонок. А сама с жадностью подавалась мне навстречу и блаженно постанывала.

Не знаю, сколько прошло времени. На часы я не смотрел и не знал, закончилось «послезавтра» или нет. Но когда, не раз содрогнувшись в оргазме, Виринея наконец успокоилась, то снова поцеловала меня. Долго и медленно, будто не хотела осознавать, что скоро мне уходить.

— Это ничего не значит, — шёпотом сказала она. Страстным, глубоким и томным, будто её подменили. — И мы не будем такое больше делать.

— Хорошо, не будем, — ответил я.

После этого мы сделали «такое» ещё раз. Так же горячо и безудержно.

Когда Виринея слезла с меня, одёрнула платье и принялась искать своё розовое бельё, а я застёгивал ремень на брюках, мы порой косились друг на друга.

Никакого стыда никто не испытывал, хотя мы только что нарушили собственные принципы. Она ненавидела Бринеров, а я ненавидел некромантов. Но это не помешало нам исполнить приятное пророчество.

Виринея наконец нашла своё бельё, скомкала и сунула его в карман платья.

А потом вдруг сделала то, что совсем не вязалось с её привычным поведением. Подошла ко мне, нежно обняла за шею и чмокнула в губы.

— Ты такой горячий и умелый. Не ожидала. Я получила огромное удовольствие. И это ты ещё не старался… мой дорогой Коэд-Дин.

Мои пальцы сами по себе сжали девушку за плечи.

Что?..

Коэд-Дин?..

Осознание обрушилось так внезапно, что по телу пронёсся мороз.

Передо мной стояла не Виринея.

Это была Хибинская Ведьма…

Чёртово пророчество Эсфирь исполнилось.

Но не так, как я предполагал.

Даже сама Эсфирь не понимала, что именно видела. Она узрела лишь меня и девушку-некромантку в моих объятьях. А вот легендарную Хибинскую Ведьму внутри неё она не разглядела.

— О, судя по твоему побледневшему лицу, ты узнал меня, Коэд-Дин? — улыбнулась Ведьма, не сводя с меня потемневших синих глаз.

Она не стала вырываться из моей хватки.

Знала, что я ничего плохого девушке не сделаю. В том, что случилось, Виринея была не виновата. Она всеми силами боролась с влиянием Ведьмы и всё-таки уступила ей.

Держа девушку за плечи и мрачно глядя в её потемневшие глаза, я процедил:

— И чего ты хочешь? Зачем явилась?

Ведьма провела зелёным ногтем по моей шее и прошептала мне на ухо:

— Можешь не волноваться о морали, враг мой Коэд-Дин. Моя наследница сама была бы не против с тобой сблизиться. Вполне добровольно. Ты ей нравишься. Но это бы точно случилось не сегодня. Виринея, конечно, проклянёт меня за то, что я использовала её тело. А ведь она даже не знает, что мы с тобой знакомы. Зато у меня появилась возможность кое-что тебе сказать.

Я скрипнул зубами.

— Тогда не трать моё время. Говори.

Услышав угрозу в моём тоне, она улыбнулась.

— Ну-ну, не сердись. Я больше не буду так делать. Я вообще больше не буду являться своей наследнице. Она сильная и сможет упокоить мой дух, если захочет. А ты всегда меня восхищал, Коэд-Дин. Сильный и напористый. И я всё-таки соблазнила тебя. Через сто лет. Какая ирония, правда?

Она шагнула назад, но я придержал её за плечо, сжав пальцы так крепко, что скорее всего, оставил синяки на коже девушки.

Правда, сейчас я видел в ней не Виринею, а кровавую Хибинскую Ведьму.

— Не убегу я от тебя, не переживай, — покачала она головой. — Как жаль, что мы оба сейчас выглядим не так, как раньше, в наши прежние великие времена. Но это неважно.

Я еле терпел её рядом с собой.

— Ты что-то хотела мне сказать? Так говори!

Она усмехнулась.

— Ты всегда такой нетерпеливый, Бринер. А может, ещё разок повторишь свои выкрутасы на том милом диванчике? Мне очень понравилось.

Не дождавшись ответа, Ведьма убрала улыбку с лица и заговорила серьёзно, холодным стальным голосом:

— Хорошо. Приступим к делу. Итак. Знай, что твой главный враг возродился и давно ждёт тебя, чтобы поквитаться. — Ведьма сделала вескую паузу. — Возможно, ты забыл его имя? Может, напомнить его тебе?

Этого не понадобилось.

Имя тут было лишь одно. Оно эхом пронеслось в моей памяти о тех далёких временах.

— ВОЛОТ… — прошептала Ведьма. — Мой бывший вождь. Волот наконец-то дождался тебя, Коэд-Дин. И я прошу тебя в память о нашей славной вражде, убереги мою наследницу от поганых рук Волота. И пусть она простит меня за всё. Это то, что я хотела сказать тебе, Коэд-Дин…